Кто-то три раза провел чем-то острым по кнехту, возможно, перерезая швартовы, хотя это и глупо. Канаты не перерезают. Или перерезают, но не три, а один раз, тремя ножами одновременно. Или когтями…

– И что это значит? – спросила подруга. Она подошла к соседнему кнехту и стала очищать его от снега.

– Возможно, что ничего. – Я спрятала в муфту заледеневшие пальцы. – Возможно, кто-то просто…

– И здесь тоже самое, – прервала меня Гэли, указывая на очень похожие вертикальные полосы на втором столбике. – Знаешь, когда папенька сливовой наливки переберет, отмечая с партнерами удачную сделку, то домой обычно возвращается с черного хода, чтобы не тревожить дворецкого и Милу, а то ведь наутро она его достанет нравоучениями. – Гэли отошла от столбика и отряхнула снег с юбки. – Так вот, он запасную дверь своим ключом открывает. Только раза с десятого в замочную скважину попадет, ругается. – Она улыбнулась. – Весь дом знает, что хозяин из номеров ресторации вернулся. – Подруга задумалась. – К чему это я? К тому, что у нас весь замок исцарапан, да и часть двери тоже. Серые псы говорили, что вскрыть кто-то пытался. А папенька пыхтел, как паровой котел.

– Думаешь, стюарды тоже наливки перебрали и никак не могли отчалить? – уточнила я, а сама вдруг подумала, что это вполне может быть правдой.

Каждой странности можно найти самое простое объяснение, и только я ищу сложности там, где их нет. Так почему я не могу поверить в эту простоту? Что не дает мне поверить? Что не позволяет пожать плечами, как Гэли, и отойти в сторону?

– Идем. – Я развернулась, направляясь к почтовой станции Академикума. – Узнаем, какую наливку тут наливают перед отправлением.

– А если серьезно? – спросила подруга, догоняя.

– А если серьезно, хочу узнать, как там мое письмо. Каковы условия хранения? Не просрочен ли сургуч? Нет ли ущемления конверта?

– Иви, – хихикнула девушка, распахивая дверь почтовой станции.

Я даже хотела сказать что-то еще, не менее веселое, потому что вдруг поняла, насколько мне не хватало ее все эти дни. Не хватало легкости в общении, капельки сумасбродства, впрочем, последнего у меня и самой через край. Но, оказавшись внутри станции, окунувшись в ароматы дерева, смолы и хрустящей бумаги, увидев сложенные вдоль стеллажа пакеты, свертки, коробки, письма, рассыпанные на столе, я замерла прямо на пороге. А Гэли совершенно неэлегантно присвистнула.

– Закрыто. У нас закрыто, – замахала руками миссис Улен. – Леди, прошу вас, мы не работаем.

– Да мы видим. – Гэли задумчиво обвела взглядом просторный зал. – А что случилось? Это мы так по дому соскучились или наши родители с гостинцами перестарались?

– А ведь один дирижабль уже отчалил! – делано удивилась я и сама едва не поморщилась: так фальшиво это прозвучало.

Но женщине было не до нюансов, она сжала кулаки и воинственно потрясла ими перед горой посылок:

– Я бы тому… этому… тому, кто отправил дирижабль… Ух! Глупость какая! Где это видано – отправлять грузовое судно пустым, когда у нас к отгрузке все было приготовлено… – Она говорила что-то еще, беспомощно разглядывая стопки писем и призывая кары Дев на головы неведомого отправителя дирижабля.

А я, кивнув подруге, вышла обратно на улицу, чувствуя, как внутри шевелится что-то неприятно холодное. Как на приеме у Бернимаров, когда попробовала улиток.

– Иви, зачем отправлять дирижабль пустым, если все было готово к отгрузке?

– Откуда ты знаешь, что он отчалил пустым? – спросила я, поворачиваясь к главному корпусу Ордена, что виднелся прямо за вытянутым зданием столовой. Какая-то неприятная мысль скользкой улиткой продолжала копошиться на краю сознания.

– То есть ты думаешь, на нем повезли что-то другое? – раскрыла глаза подруга.

– Нет, не думаю. – Я обогнула здание почтовой станции, оставив за спиной воздушную гавань, такую непривычно безлюдную в это время дня.

– Тогда я ничего не понимаю. – Гэли посмотрела на приземистое здание казармы, на тренировочную площадку, к которой мы вышли, и спросила: – Мы ищем рыцарей?

– Нет. – Я подошла к ограждению ристалища и подумала, что было бы неплохо, если бы они сами нашли нас. – Меня не покидает чувство, что эти царапины я уже видела, и даже когти, что их оставили.

Я смахнула снег с изгороди и замолчала, глядя на три вертикальные отметины. Здесь железная кошка зацепилась за ограду в тот день, когда пытался бежать железнорукий.

– Точно такие же кто-то оставил на перилах лестницы в Ордене, – услышала я и подняла голову. С той стороны изгороди стоял Этьен и для разнообразия не кривил губы в презрительной усмешке. – А еще на потолочных балках перехода к рубке управления Островом.

– Но там же дежурные? – спросила Гэли, когда он замолчал. – Вряд ли они стали бы спокойно смотреть, как кто-то портит казенное имущество.

– Не стали бы, – пожал плечами Этьен. – Но они не прикованы цепями, иногда отлучаются, а иногда и на свиданки бегают. Это вам не княжеский Орден серых псов, это всего лишь Академикум. Ничего секретного. В основном гоняют первокурсников вроде нас, да и просто любопытных. Кстати, десять минут назад я видел там баронишку в компании со своим рыжим прихвостнем и колченогим магом. Не знаете, зачем их туда понесло?

– Нет, – ответила Гэли.

– А вы почему не с ними? – спросила я.

– Сказали, чтобы занялся чем-нибудь полезным для общества, и желательно – подальше от них, – лениво ответил парень, что характерно, без капли гнева. – Но следы от когтей рассмотреть успел, явно та ржавая кошка постаралась.

– Возможно, когда магистры выводили ее во двор… – начала Гэли.

– Интересно, куда еще они ее выводили? – перебил рыцарь подругу. – В кабину управления Островом? Экскурсию устаивали?

– Или к воздушной гавани? – задумчиво проговорила я.

– Вот и я о том же. Магистры не дураки, чтобы водить эту тварь на поводке. Помните, сколько их было, когда она чуть не сорвала цепь со столба? И то еле угомонили.

– Но зачем-то она выходит? – удивилась подруга.

– Самый главный вопрос – как? И почему потом спокойно возвращается в клетку? – Этьен облокотился о забор и добавил: – Я бы на месте этого зверя не пошел.

– Вы хотите сказать… – Я выпрямилась. – Ей кто-то приказывает?

– А что в гавани? – уточнил он, прищурив глаза.

– Ничего, – фыркнула подруга. – Абсолютно ничего.

– Вы действительно считаете, что зверем может кто-то управлять? – допытывалась я. – Под самым носом у магистров?

– Другого объяснения у меня нет. – Рыцарь оттолкнулся от забора. – Леди, посмотрите, что происходит вокруг, если это не диверсия, значит, я не Этьен Корт.

– Кто-нибудь увидел бы, – не согласилась Гэли. – Так всегда: думаешь, что никто ничего не знает, а потом находится какая-нибудь глазастая герцогиня, оказавшаяся не в то время не в том месте. – Я вспомнила случай с корпусом Маннока, а потом перевела взгляд на Этьена, которому, казалось, не было ни малейшего дела до волнения подруги. Парень поднял голову к небу, с которого падали редкие снежинки, а Гэли тем временем закончила: – Это вам не домашний котенок, которого можно спрятать в муфту.